– Бэйл Антиллес с Алдераана и Акс Мос с Маластера, – сказал Панака, отводя взгляд.

Сенатор был явно ошеломлен неожиданной резкостью королевы. Но быстро пришел в себя.

– Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет нам получить голоса. – Он сделал паузу. – Обещаю вам, канцлером выберут меня.

Королева покачала головой. Она прошла мимо Джар Джара, подошла к окну и взглянула на огни Главного Меридиана, проступающие на фоне догоравшего заката.

– Я боюсь, сенатор, что к тому времени, как вы обуздаете бюрократов, от нашего народа останутся одни воспоминания.

Палпатин был сбит с толку.

– Я разделяю вашу тревогу, ваше величество. К сожалению, наша планета оккупирована Федерацией. Изгнать ее немедленно практически невозможно.

– Вероятно, вы правы. – Амидала обернулась к нему. В ее глазах темнела холодная бездна. – Сенатор, вы на вашем поле битвы, а я, пожалуй, вернусь на свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место – с моим народом.

– Вернуться? – Палпатин пришел в ужас. Панака быстро переводил взгляд с него на королеву. – Ваше величество, взгляните на веши реально! Вы окажетесь в большой опасности! Вас заставят подписать соглашение!

Королева была спокойна и решительна.

– Я не подпишу договор, сенатор. Но я должна разделить участь моего народа.

– Она повернулась к Панаке. – Капитан!

Панака подтянулся.

– Королева?

– Готовьте корабль.

Палпатин быстро шагнул вперед и преградил ей путь.

– Прошу вас, королева, останьтесь здесь! Тут безопасно.

В голосе Амидалы прорезались железные нотки.

– Нигде не безопасно, если Сенат не осудит вторжение. Я поняла, что Республика находится в полном упадке. – Она посмотрела Палпатину в глаза. – Я знаю, сенатор, если вы победите на выборах, то сделаете все, чтобы остановить Федерацию. Надеюсь, вам удастся вернуть Сенату здравомыслие и способность к сочувствию.

Королева невидящим взором окинула Палпатина и быстро вышла за дверь. Панака и служанки двинулись следом за Амидалой. Шаркая ногами и стараясь быть как можно более незаметным, Джар Джар Бинкс устремился вдогонку. Шмыгнув мимо Палпатина, гунган опасливо посмотрел на него.

Он удивился: на бледном лице сенатора блуждала слабая улыбка.

Куай-Гон Джинн, Оби-Ван Кеноби и Анакин Скайуокер стояли перед Советом Двенадцати. Собравшись в центре кафедры ораторов, они ожидали решения членов Совета. Закат уже почти угас, на этот район мегаполиса медленно опускался вечер. + Мы завершили экзамен, – гортанно прошелестел Йода. Его сонные глаза были прикрыты веками, острые уши напряженно подались вперед.

– Ты был прав, Куай-Гон.

Мэйс Винду кивнул, соглашаясь со словами Йоды. Казалось, все эмоции стерты с его гладкого черного лица.

– В его клетках невероятно высокая концентрация мидихлориана, – сказал он, сделав особое ударение на слове «невероятно».

– В нем мощно проявлена Сила, – подтвердил Ки-Ади-Мунди.

Куай-Гон напряженно молчал, словно надеялся, что кто-нибудь продолжит слово Ки-Ади-Мунди. Затем спросил:

– Он будет учиться?

Снова повисло неловкое молчание.

– Нет, – тихо ответил Мэйс Винду. – Мы не будем его учить.

Губы Анакина задрожали. Он вскинул голову, с надеждой глядя на Куай-Гона.

Глаза защипали предательские слезы.

– Нет? – переспросил мастер-джедай.

Оби-Ван старался сохранить невозмутимость. Но взгляд кричал: «Ну я же говорил!» Мэйс Винду качнул головой. Взгляд его темных глаз был непреклонен.

– Он чересчур стар. И в нем слишком много гнева.

Куай-Гон еще не до конца осознал, что произошло. Нет, катастрофа вовсе не касалась мальчика. Напрямую не касалась. Куай-Гон чувствовал, что изменилась Вселенная. Метрика Силы сохранила свои мощь и подвижность, но… она стала непринципиальной, незначимой, как, впрочем, все, что сейчас происходило в Храме. Жар досады и горечи охватил Куай-Гона.

– Но он – из числа избранных. Вы же это видите. – сказал мастер-джедай. – Вы же это видите.

Йода задумчиво поднял голову.

– Будущее этого мальчика туманно. Замаскировано его юностью.

Куай-Гон обвел взглядом лица членов Совета. Нет надежды.

– Я его обучу. Анакин станет моим падаваном.

Краем глаза он увидел ошеломленное лицо Оби-Вана. И огонек надежды, вспыхнувший во взгляде Анакина. Терпите, ребята: битва будет безжалостной.

Куай-Гон переводил взгляд с одного лица на другое. Нет надежды.

– Ученик уже есть у тебя, Куай-Гон, – напомнил Йода. -Запрещено брать второго.

– Мы запрещаем тебе, – мрачно сказал Мэйс Винду.

Мэйс, который всегда и во всем поддерживал.

– Оби-Ван обучен, – сказал Куай-Гон.

– Я готов пройти испытание! – жестко сказал Оби-Ван. Казалось, что он и пришел, чтобы уведомить Совет о своей готовности.

Иода быстро поднял веки.

– Готов так рано? Что знаешь ты о готовности?

Куай-Гон и Оби-Ван обменялись быстрыми взглядами. Выдержит ли юноша испытание на доверие?

Куай-Гон взглянул на Йоду и невозмутимо сказал:

– Оби-Ван упрям и еще многого не знает о живой Силе, но способности его уже превратились в мастерство. Мне его больше учить нечему.

Йода покачал морщинистой головой.

– Куай-Гон, кто готов, а кто нет, Совет решит сам. Многое узнать он должен.

– Сейчас это несвоевременно, – подвел итог дискуссии Мэйс Винду. – Сенат проводит выборы верховного канцлера, а королева Амидала возвращается домой.

Это вызовет агрессию со стороны Федерации и усугубит конфликт. Федерация может нанести решительный удар.

– И выведет из тьмы нападавших на королеву, – тихо сказал Йода.

– Конфликт развивается слишком быстро, чтобы мы могли позволить себе отвлекаться на мелочи, – добавил Ки-Ади-Мунди.

Мэйс Винду обвел взглядом лица остальных членов Совета и снова повернулся к Куай-Гону.

– Лети с королевой на Набу и выясни, кто тот темный воин, что напал на тебя, будь он ситх или кто-то другой. Он – ключ к разгадке тайны.

Кивок Йоды был медленным, словно он давал официальное подтверждение.

– Юного Скайуокера судьбу определим мы позже, – сказал Йода.

Предельное напряжение не покидало Куай-Гона. Ему по-прежнему казалось, что произошло нечто непоправимое. Он не мог сформулировать конкретно, но ощущение цели редко подводило его…

Куай-Гон поклонился Совету в знак того, что.принимает его решение.

– Я привез Анакина сюда. Он должен остаться под моим покровительством. Ему больше некуда идти, Мэйс Винду кивнул:

– Ты – его опекун, Куай-Гон. Это мы не обсуждаем.

– Но не вздумай учить его! – резко сказал Йода. – Забирай с собой, но учить – не смей!

За этими словами скрывалось понимание цели. Мастер Йода явно интересовался не только клетчатым миром корускантской политики, но и твердо знал, куда идет корабль Ордена Джедаев. Куай-Гон промолчал.

– Защищай королеву, – добавил Мэйс Винду. – Но если дойдет до открытой войны, не вмешивайся, пока мы не получим одобрения Сената.

В Зале Совета повисло молчание. Двенадцать против троих. С одной стороны – двенадцать лучших рыцарей Ордена, с другой – высокий сухопарый мастерджедай с усталыми глазами, растерянный юноша-падаван, стянувший упрямые губы в ниточку, и маленький мальчик, тоскующий по маме. + Да пребудет с тобой великая Сила, – сказал Йода.

Анакин не был уверен, что именно он сейчас должен чувствовать. Он хотел бы спросить, например, у Куай-Гона, но тот стоял в стороне и, кажется, ссорился со своим учеником. По его лицу было видно, как ему плохо от этого.

Куай-Гон сказал, что Анакин будет джедаем. Он дал слово. А в Храме сказали, что ничего не получится. И теперь все сердились друг на друга. Те странные существа в одинаковых темных плащах сидели с постными лицами и совсем не понравились Анакину. Ну, почти все. Он решил сделать скидку для очень красивой – почти такой же красивой, как Падме, – и смуглой женщины, а он как-то не думал, что и женщина может быть рыцарем. По крайней мере, она не ругала Куай-Гона, когда на него все накинулись. И еще Анакину очень понравился самый старший из них; так смешно: такой маленький, ростом ниже даже Анакина, старается не вылезать вперед, а явно самый главный… И вдобавок Амидала, кажется, тоже сердится на Куай-Гона, только тут уж совсем непонятно, по какой причине. А Оби-Ван, вот тот не просто сердит, он даже ругается. Как сейчас. Вот если бы можно было придумать, как всех помирить…